Кара: "Трансвааль" стал началом московских техногенных катастроф

Руководитель Центра инструментальных наблюдений за окружающей средой и геофизических прогнозов Игорь Яницкий занимается исследованиями "подземной жизни" уже 40 лет. Он считает: если раньше к мнению геофизиков прислушивались, то теперь началась строительная вакханалия. Многоэтажные махины растут как грибы после дождя, принося строительным фирмам огромную прибыль. В Москве так строить нельзя, и крушение аквапарка может быть началом череды техногенных катастроф.

- Игорь Николаевич, правда ли, что Москва стоит не на семи холмах, а на сплошных впадинах?

- Географически — на холмах, а геофизически — на провалах и разломах. Наши далекие предки об этом интуитивно знали и старались учитывать геологические особенности родной земли, считали ее живым организмом. К началу прошлого столетия сформировалась ошибочная концепция неколебимой каменной тверди, лежащей под нашими ногами.

В 60-е годы прошлого века мы с коллегами начали проводить геофизическую разведку столичного грунта на большую глубину и обнаружили в нем огромное количество гелия — химического вещества, присутствующего лишь вокруг активных геологических впадин. Оказалось, что Москва стоит на пересечении двух трансконтинентальных разломов, окруженных маленькими трещинами, разломами поменьше. Всего их несколько десятков. Все эти трещины насыщены водой. Москва зиждется на море разливанном. Поэтому строить в столице можно не где попало, а только там, где есть участки глубинной суши — подземные островки.

- Кому вы докладывали о результатах своей работы?

- Я был направлен к директору Института геохимии и аналитической химии РАН академику А.П. Виноградову. Он посмотрел карты и схемы и на ближайшем заседании Академии наук доложил о необходимости создания специальной комиссии, в которую потом вошли более 30 различных специалистов — от физиков и геодезистов до историков и архивариусов. Мы много лет изучали Москву вдоль и поперек, и ни одно серьезное строительство не обходилось без согласования с соответствующими специалистами. Чуть позже наши исследования полностью подтвердились снимками, полученными из космоса.

А начали мы свою работу с очень интересных открытий: в летописях нашли упоминания о том, что еще при Иване Грозном в Москве наблюдались странные колебания почвы, падали даже маковки церквей. Наши далекие предки знали: в Москве существует опасность локальных землетрясений.

- Почему же, если это и так, ни о каких провалах в более близкие к нам времена не было слышно?

- К сожалению, случалось. Приведу некоторые факты. В 40-е годы прошлого века странным образом взорвался дом на улице Осипенко. Все списали на бытовой взрыв газа. А спустя несколько лет ведущий специалист Физического института Академии наук Е.В. Барковский доказал, что это было сейсмогравитационным явлением. В начале 70-х годов появились непонятные воронки на Хорошевском шоссе. Обрушился с виду крепкий пятиэтажный дом, люди едва успели выбежать на улицу. За несколько дней вокруг этого места образовались так называемые суффозионно-карстовые провалы, в которые уходили по самую макушку высокие деревья. Обошлось без жертв.

В 1985-м году в подмосковной Истре рухнул металлический купол огромного "секретного" объекта, возведенного для испытаний так называемого оружия "звездных войн". Это было сооружение около 140 метров высотой, напичканное сложной аппаратурой — вакуумными установками, электронно-лучевыми пушками... К счастью, людей в момент катастрофы в здании не было, никто не пострадал. Мы пришли к выводу, что настоящим виновником происшествия был циклон, который стал индикатором этого процесса. При возведении подобных объектов все это необходимо учитывать и просчитывать заранее.

Тогда соответствующие выводы были сделаны. Но началась перестройка, и все пошло прахом. Комиссия распалась, и теперь при планировке и строительстве зданий мнения геофизиков никто не спрашивает. Особенно тревожной стала ситуация в последние десять лет, когда появилась тенденция строить в Москве небоскребы.

- Чем же это плохо? Ведь МГУ на Ленинских горах или, скажем, Останкинская башня стоят себе уже много лет — и ничего?

- Когда планировалось возвести здание МГУ, проектировщики и архитекторы провели детальное геодезическое исследование, аэрофотосъемку местности и выбрали идеальную площадку. Там находится редкий для Москвы каменный монолит большой площади. То же самое Останкинская башня, "попавшая" на один из московских гранитных блоков. Что касается других мест, то до 1990 года действовало постановление Моссовета, запрещающее строить дома выше 24 этажей. Теперь столичное начальство намерилось возвести вокруг Садового кольца сразу 60 высоток. Когда я прихожу к городским чиновникам с картами и схемами, пытаюсь донести до них информацию о том, что план возведения очередного дома-гиганта может оказаться самоубийственным, они слушать не хотят. Дескать, в Нью-Йорке небоскребы стоят уже сто лет, и они не падают, чем же мы хуже?

- Действительно, чем?

- Москва — это не Манхэттен. В основании Нью-Йорка лежит сплошная гранитная скала, на которой можно построить хоть лестницу в небо — и ничего с ней не случится. Этот гранитный слой в геологии называется манхэттенскими сланцами, отсюда и пошло название всей местности. Строители нью-йоркского метро намучились, пытаясь пробить тоннели в этой глыбе. Их не брали даже мощные взрывы, а воду приходилось привозить за многие километры. Наш город — другой: это многослойное море с множеством островков. Небоскреб, воткнутый в эту хлябь, рискует рухнуть и уйти в землю. Не исключаю, что и аквапарк разрушился по аналогичной причине.

- Но ведь глава МЧС Сергей Шойгу сказал, что причиной обрушения не могут быть геодинамические процессы...

- Сергей Шойгу — отличный спасатель, но все-таки — не геофизик. Он не увидел трещин в фундаменте разрушенного здания и решил, что землетрясения быть не могло. Но это не так. Он, кстати, рассказывал журналистам, что поднялся на вертолете над местом катастрофы и увидел, что "там все будто закручено по спирали". Вскоре мне позвонила специалист Росгидромета Нина Шаповалова, которая подтвердила: в день трагедии над Москвой царил мощный локальный антициклон, самый серьезный за всю зиму, плюс к тому разразилась магнитная буря. Сверху это выглядит как закрученные по спирали воздушные массы и электромагнитные поля.

Кроме того, место, выбранное для строительства аквапарка, само по себе крайне неудачно: оно находится на краю обрыва Битцевского разлома, рядом, по руслу ручьев, проходят еще два региональных разлома. Сложились сразу несколько неблагоприятных факторов: закрутка атмосферной физики, влияние электромагнитных свойств металла и геодинамика. Может быть, хотя бы после этой трагедии чиновники начнут советоваться со специалистами?

- Эта надежда чем-то подкреплена?

- Да, к нам уже обратились представители крупных проектирующих фирм. Звонили из мэрии и Госдумы. Мэр Москвы Юрий Лужков взялся за проверку возводимых зданий и очень скоро выяснил, как много там недостатков. Возможна немалая беда, если тряхнет...

- Так что же, по-вашему, получается, что Москва — опасный для жизни город?

- Риски есть, но многочисленные исторические источники в целом говорят скорее об обратном. Москва — благодатное место, сердце и душа России, способствующее интеллектуальным и духовным подвигам. Не только отечественные, но и зарубежные исследователи рассуждают о том, что Москва может стать центром спасения мира, точкой духовной опоры для гибнущей цивилизации. Нужно только знать законы природы, считаться с ними, с данными науки.

Лескова Наталия, "Труд".

Ранее о том же в "ПРАВДЕ.Ру": Под Лужковым зашаталась недвижимость: почем квадратный метр дефолта?