Безрассудство победителей

Еще в конце февраля администрация США открыто заявила о своих планах по переустройству политической системы Ирака. Согласно им, на месте тоталитарного режима Саддама Хусейна должна расцвести многопартийная демократия, подобная принятой в цивилизованном обществе. Более того, глядя на этот успех, якобы, постепенно перестроится, станет более свободным и остальной арабский мир.
Возможно ли это? Американцы твердо убеждены, что да. В качестве аргумента они приводят, в частности, послевоенное восстановление Германии. Тогда, напоминает Джордж Буш, тоже было много скептиков, которые считали, что германская культура не сможет поддержать демократические ценности. И они ошибались.
С этим трудно спорить. Беда, однако, в том, что "послевоенных восстановлений Германии" было, на самом деле, два: одно — после Первой мировой войны, а другое — после Второй. И удачным был опыт только в последнем случае. Зато в первом он завершился приходом к власти Гитлера, что, в конечном счете, стало самой страшной катастрофой в истории человечества.
В огромной степени такой результат явился следствием действий стран-победительниц, направленных на создание в Германии самой передовой, максимально демократичной политической системы. Вот мнение, пожалуй, самого авторитетного человека в этом вопросе — Уинстона Черчилля: "Победители навязали немцам все то, что было идеалом, к которому издавна стремились либеральные страны Запада". Однако "Веймарская республика при всех ее достоинствах и совершенствах рассматривалась как нечто навязанное врагом. Она не сумела завоевать преданность и захватить воображение германского народа... Через некоторое время в эту пустоту вступил... ефрейтор Гитлер". Именно поэтому соответствующая глава знаменитой "Второй мировой войны", за которую Черчилль получил Нобелевскую премию, называется "Безрассудство победителей" (Черчилль У. "Вторая мировая война", Ростов-на-Дону, Феникс, 1997, с. 35).
Не помогли становлению демократии и масштабные финансовые вливания, направленные на восстановление экономики Германии. Все тот же Черчилль называл их не иначе, как "идиотской путаницей, на которую было затрачено столько труда и сил" (Там же, с. 34).
Германия, таким образом, служит не только примером того, как можно успешно превратить тоталитарное государство в демократическое, но и того, сколь опасен этот процесс, и как он может привести к катастрофе мирового масштаба.
Конечно, Ирак — это не Германия, и изменение политического режима в нем само по себе вряд ли способно стать детонатором мировой войны. Но за ним стоят арабский и исламский мир. И считать, что судьба Ирака их никак не взволнует, по меньшей мере, неосторожно. Тем более что представители США открыто говорят о необходимости кардинальных изменений и в политических системах многих государств Ближнего Востока. Чего стоит только одна высказанная Джорджем Бушем идея, согласно которой "новый режим в Ираке послужит ярким и воодушевляющим примером свободы для других народов этого региона".
А исламский мир — это уже сила мирового масштаба. Да, она пока слабо организована. Однако Германия начала 20-х тоже не представляла собой образец сплоченности. И потому никаких гарантий, что насильственная "демократизация" Ирака не приведет к дестабилизации обстановки во всем мире, нет. Хуже того: если опираться на пример Германии, который использует сам Джордж Буш, шансы на благополучный исход можно расценивать как 50 на 50. Эти цифры не обнадеживают.
Главу "Безрассудство победителей" Черчилль закончил словами, адресованными лидерам стран-победительниц: "Они жили сегодняшним днем, без уверенности в будущем и от одних выборов до других, пока через каких-нибудь двадцать лет не прозвучал страшный сигнал, оповестивший о Второй мировой войне" (Там же, с. 44). Остается только надеяться, что люди, возглавляющие сейчас антииракскую коалицию, окажутся мудрее своих предшественников, совершивших восемь десятилетий назад страшную ошибку.

Игорь Игошин,

депутат Государственной думы.

"Независимое обозрение"