Дворцовый переворот

Или как Брежнев хотел убрать Андропова
Ходит по Москве версия, обнародованная одним журналистом. Будто бы утром 10 сентября 1982 года министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков получил от Брежнева разрешение задержать председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. С подмосковной базы в столицу двинулись спецгруппы особого подразделения МВД СССР, созданного по приказу Щелокова накануне московской Олимпиады 1980 года якобы для борьбы с терроризмом. Но на Проспекте Мира спецназ МВД был перехвачен сотрудниками КГБ. Только одна группа прорвалась к тому самому дому № 28 на Кутузовском проспекте, где находились квартиры и Брежнева, и Андропова, и Щелокова. Возникла перестрелка, но чекисты взяли верх.

В госпиталь КГБ доставили девять офицеров. Причем пятерых (щелоковских) под конвоем. Среди этой пятерки был и подполковник, который руководил операцией по захвату Андропова. И он погибнет под ножом хирурга...

Имеет ли эта версия право на существование? Если бы Брежнев захотел избавиться от Юрия Владимировича, ему не надо бы было прибегать к помощи министра внутренних дел. В истории Советского Союза было несколько дворцовых переворотов. Все они прошли абсолютно бескровно. Политические сражения выигрываются за письменным столом, а не в схватке спецназовцев. И всякий раз жертва покорно шла на заклание, никто не смел сопротивляться. И, кстати говоря, в сентябре 1982 года Юрий Владимирович Андропов уже не возглавлял КГБ, а был секретарем ЦK КПСС. Руководил комитетом Виталий Васильевич Федорчук, которого Брежнев в мае того же года перевел в Москву с Украины.

Конечно, имя Андропова в предстоящих кремлевских пасьянсах называлось многими, у нас и за рубежом. Во-первых, здоров (таким он и выглядел, даже тяжестями тренировался, целый набор гирь имелся в служебном кабинете, многие подхалимы на Лубянке пытались ему даже подражать и обзавелись собственными гирями, но вряд ли кто из них знал, что шеф КГБ уже поражен опаснейшим недугом). Во-вторых, относительно молод. В-третьих, ни он, ни его семья ничем порочным не были скомпрометированы.

Лояльность Андропова к Брежневу не вызывает сомнений, во всяком случае так говорят те, кто лично знал первого и второго. Он был даже более лоялен (не путать с преданностью) чем тот же Громыко или Устинов.

Так в чем же дело?

Возможно дело в западных СМИ, которые, заочно похоронив Брежнева, отдали пальму первенства Юрию Андропову. Большинство сведений об англо-американских вкусах Андропова были сообщены бывшим агентом КГБ Владимиром Сахаровым, который будто бы дружил с Игорем Андроповым и бывал на квартире у шефа тайной полиции. Вопрос даже не в том, насколько его свидетельства правдивы — сравнение его ранних воспоминаний о самом себе с более поздними о Юрии Андропове показывает, что он, скорее всего не обладая большим воображением, просто приписал собственные вкусы отцу своего школьного товарища.

Любопытно другое — вся информация бывшего агента КГБ о своем бывшем шефе (не непосредственном) всплыла на поверхности американских и западноевропейских газет именно летом 1982 года и оказалась достаточной, чтобы определить представление об Андропове на Западе как о прозападном по своим вкусам и наклонностям человеке: знание английского языка было его визитной карточкой, его пропуском для свободного входа в свободный мир.

Американские газеты словно бы соревновались в комплиментах сначала будущему, а вскоре новому правителю России. Рекорд был поставлен газетой, которая гордится своей славой "самого надежного источника информации в мире" - "Нью-Йорк Таймс": Харрисон Солсбери, забыв даже о Ленине, который свободно владел латынью, английским и немецким, писал, что Андропов, первый русский вождь со времен императора Николая II, который знает английский: эти слова и были вынесены в сенсационный заголовок статьи: "Андропов читает "Америку" свободно".

Сразу же после своей инаугурации Андропов взял крутой курс в управлении страной. Ему приходилось бороться одновременно на два фронта — с нерадивыми и развращенными властью партийными вельможами и не менее развращенным ленью, безответственностью и пьянством народом. По сокровенной своей сути Андропов был наивным идеалистом: с помощью широковещательных и жестоких полицейских кампаний он хотел восстановить порядок в советской империи, хозяином которой он теперь стал.

Полицейский по своим навыкам, он действовал согласно тому, как думал, а это, по словам Гете, самое трудное в мире.

Андропов устроил грандиозную чистку на Олимпе советской власти — в аппарате ЦК и в Совете Министров, изгнав с насиженных мест больше трети высокопоставленных чиновников. Одновременно он потряс ее провинциальное основание: из 150 областных партийных боссов, а фактически местных сатрапов, было изгнано 47, опять-таки почти треть.

Так что, если Андропов искал народной популярности, он ее нашел. А благодаря тому, что его правление неожиданно оборвалось всего 15 месяцев спустя после своего начала, Андропов, подобно президенту Кеннеди в США, превратился в России из реальности в миф, с учетом, конечно, различных политических вкусов американского и русского народов.

По материалам российской прессы