Красавица и чудовище

Оренбургский насильник напал на очередную жертву и погиб от ее руки
Недавно в Оренбурге произошел уникальный для наших вегетарианских времен случай. Хрупкая на вид восемнадцатилетняя девушка, защищая свою жизнь и честь, без чьей-либо помощи убила матерого сексуального насильника. И была полностью оправдана судом, который не нашел в ее действиях ни превышения необходимой обороны, ни другого состава преступления. А ведь обычно бывает наоборот !

Своя среди чужих

Она не была уроженкой Оренбурга и оказалась в этом городе с родителями, братом и сестрой не от хорошей жизни. Юная Галина, уроженка одной из южных республик бывшего СССР, любила другой город, родной, теплый и солнечный. Она даже не думала, что в один прекрасный день окажется тут чужой — нежелательной "мигранткой", "русскоязычной".

Семья приняла решение вернуться на историческую родину, где наших соотечественников тоже никто не ждал, не оказывал им никакой помощи. Денег от проданной "там" шикарной квартиры в новом доме "здесь" хватило лишь на покупку крошечного деревенского домика на одной из окраин Оренбурга.

Называя вещи своими именами, это были самые настоящие трущобы — на оренбургском диалекте их называют "курмыши". Вокруг, сколько хватает глаз, покосившиеся деревенские дома, незаасфальтированные улицы, битые фонари. В таком районе может не быть ни водопровода, ни канализации, ни телефонных линий. В случае ЧП в лабиринтах средневековых улочек по часу плутает скорая помощь, пожарные, милиция. Под стать и социальное окружение — множество пропивших свои благоустроенные квартиры алкоголиков, безработных. Доживающие свой век и всеми забытые одинокие пенсионеры. Тем не менее работящая русская семья не опустилась, продолжила жить и бороться, детям старались дать хорошее образование.

Галина училась в лицее, специализируясь на моделировании и пошиве одежды. В ее характеристике, выданной преподавателями, значится: "За время обучения показывает только хорошие и отличные знания, ее работы отличаются высоким уровнем изготовления, соответствуют современным направлениям моды. К ней никогда не было никаких претензий и взысканий, только поощрения. Галина является постоянной участницей выставок, выступает с показом своих моделей одежды. Интересуется всем, что связано с ее профессией — новинками моды, журналами, литературой. С людьми, способными оказать на нее дурное влияние, не общается. Она спокойный, ответственный, уравновешенный человек, всегда готовый прийти на помощь".

Кто знает, может быть, пройдет несколько лет, и оригинальные модели Галины станут известными на весь мир, будут конкурировать с изделиями марок Гуччи и Версачи. Во всяком случае, Галя — человек универсальный. В свои восемнадцать лет она и сама, будучи от природы настоящей красавицей, выходила с ними на подиум. А потом, по вечерам, задерживалась, выполняя самые привередливые и эксклюзивные заказы жителей Оренбурга. Горько осознавать, что сложись все чуточку иначе — о ней пришлось бы писать в прошедшем времени: "могли бы конкурировать", "могла бы стать известной". Возвращаясь с работы поздним вечером, она обычно выходила на и днем-то пустынной конечной остановке и добиралась домой пешком по кривым и темным трущобным улочкам.

Угробил мать, грозился сжечь сестру

Можно сказать, что Владимир был соседом Галины. Он обретался в том же "курмыше" - даже на фоне местных алкоголиков и люмпенов был своего рода достопримечательностью без малейшего намека на совесть, порядочность и другие качества, отличающие людей от животных.

Владимиру было сорок лет. Работал он редко, эпизодически. Устроится, к примеру, шофером — сядет за руль пьяным и разобьет машину. Или поймает жившего на территории фабрики кота и засунет его живым во включенную микроволновку. Естественно, его тут же и увольняли, после чего он грозился: "Всех, кто обо мне плохо думает, я убью. Это будет в день моего рождения".

Но как ни странно, в жизни такого негодяя было множество женщин. Владимир только официально был женат дважды. С первой супругой состоял в браке два года, пока не попал в тюрьму за изнасилование с угрозой убийства. Потом женился на другой, прожил с ней четыре года. Но в итоге она сбежала к родителям.

- Владимир мог ударить меня ногой, когда я сидела в кресле у телевизора, — говорит несчастная женщина. — Он не работал, и мы жили на большую военную пенсию моего деда. Однажды муж пришел поздно ночью сильно пьяный. Утром я решила узнать, где он гулял, на что он ответил:

- Теперь я буду тебя убивать!

Женщина успела закрыться с сыном в спальне на щеколду, стала кидать со своего балкона вещи, чтобы привлечь внимание. Соседка вышла на балкон и приняла спущенного через перила на простынях ребенка. Следом, трясясь от страха, перелезла молодая женщина. В милицию она обратиться побоялась.

Потом, правда, Владимир приехал к ее родителям, извинялся, обещал вылечиться от алкоголизма и умолял жену вернуться. Она поверила. Но, когда его закодировали, он стал еще более агрессивным, злым. Говорил: "Раз не пью, ты должна мне во всем подчиняться". Через некоторое время она ушла от мужа окончательно. С ребенком видеться первое время разрешала, пока однажды малыш, придя от папаши, не объявил:

- Мы с папой решили тебя убить.

Стоило запретить встречи сына с бывшим супругом, как на нее посыпались беды: сгорела дача, в ее квартиру несколько раз забирались какие-то воры. Муж продолжалее запугивать. Особенно он чувствовал себя героем, когда у него в руках был любимый нож — большой, кухонный, с белой ручкой и тридцатисантиметровым лезвием.

К счастью, Владимира снова посадили за воровство — он украл кур у одной из своих бывших сожительниц. Но после выхода из колонии сошелся в гражданском браке с очередной женщиной, а потом опустился до того, что жил на брошенной даче с бомжихой и ее тремя детьми. Всех их тоже "воспитывал" кулаками. Наконец — вернулся в родной "курмыш" к маме. И вскоре опять попал под следствие — его подозревали в убийстве и расчленении трупа женщины. Он признал свою вину, но тогда заместитель прокурора Центрального района Оренбурга Виталий Линьков счел, что тот оговаривает себя — путается в показаниях, неправильно указывает место происшествия на следственном эксперименте, и отпустил на свободу.

Мать вскоре заболела и слегла в больницу, а сын не только не навещал ее, но и завел себе еще одну подругу, пропил все вещи в доме матери вплоть до постельного белья и варенья из погреба. Алюминиевую посуду сдал в скупку цветных металлов. Под будущую материнскую пенсию брал долги, а потом заживо похоронил родившую его женщину и собирал деньги на ее "похороны". Она и впрямь вскоре скончалась.

Как и предыдущих своих жен и любовниц, он бил свою новую подругу ногами по голове и таскал за волосы. Грозился убить и ее, и сына, и даже порезал женщину ножом. А когда она тоже от него ушла, с горя зашел к родной сестре, требовал деньги.

Сестра жила в соседнем доме более-менее благополучно. Она, в отличие от Владимира, работала. Но оплачивать алкоголизм братца не желала, и потому отказала ему. Тогда Владимир порезал ей руки и живот ножом и заявил: "Через три дня я вам устрою фейерверк — ночью подожгу". Однако через три дня произошло совсем другое событие.

Кто с ножом к нам придет — от ножа и погибнет

Когда Галина возвращалась домой после работы, стрелка часов отсчитывала последние минуты до полуночи. На конечной остановке кроме нее уже никого не было. Она повернула к дому, как вдруг откуда-то из-за спины возник мужчина. Это был Владимир. Он спросил, сколько времени.

- Не знаю, — ответила девушка.

- Жить хочешь? — хриплым голосом спросил он ее и притянул к себе. Галина увидела красные, налитые кровью глаза маньяка. От него несло перегаром — концентрация алкоголя в крови, как потом выяснила милиция, составляла почти пять процентов.

- Хоть слово скажешь — прирежу, — грозно предупредил незнакомец и ткнул ей в бок тем самым ножом, повел в переулок.

- Так вот девушки и пропадают, — торжествовал он.

Завел жертву в какой-то дом. Начал плести сказки, что собирается пленницу продать в бордели соседнего Казахстана, что скоро к нему придут покупатели.

Он заставил ее раздеться, приказав снимать вещи медленно, как в стриптизе, и раскидывать их в разные стороны. Когда Галя осталась в одних трусиках, повел в другую комнату. Приставил опять нож — на этот раз к горлу. Пленница попросила воды, надеясь, что сможет убежать. Однако мужчина очень быстро набрал в ковшик воды и повернулся...

- Я увидела его глаза и поняла, что он меня уже не отпустит, — говорит Галина. — А нож лежал на столе. Я взяла ковшик и плеснула ему водой в лицо. Он разозлился, потянулся за ножом. Рядом еще лежал топор, какие-то лезвия. Поэтому я извернулась, успела схватить нож раньше, и что было силы ткнула ему лезвием в грудь. Побежала.

Но выродок еще не был повержен и погнался за девушкой. Тогда Галина порезала его еще раз, даже не осознавая, что нанесла смертельный удар. Руки дрожали, она еле-еле открыла дверь и выскочила голая на улицу.

- Была ночь, когда раздался звонок, — говорит сестра погибшего Владимира, — за воротами стояла девушка в одних трусиках. Она, заикаясь, сказала, что какой-то маньяк, угрожая ножом, привел ее в соседний дом, хотел изнасиловать и убить. Тогда она сама ударила его ножом и убежала. Я поняла, что человек, про которого говорила девушка, мой родной брат. Мы напоили девушку чаем, дали ей одежду и вызвали милицию.

Приехавшие на место происшествия оперуполномоченные увидели кровавые следы. Хозяин лежал на пороге в луже крови, скрюченный, как сдохшая вошь, с зажатыми в кулаки руками.

- То, что сделала с ним эта девушка, одобряем, — в один голос говорили и соседи, и работники прокуратуры, и даже родная сестра убитого(!). — Живой бы она оттуда не вышла, и никакого превышения необходимой обороны нет. Он портил жизнь всем своим близким, всему городу.

Линьков считал, что тут все очевидно, и предложил даже не возбуждать дела о смерти сдохшего оренбургского выродка. Однако начальство, чтобы во всем разобраться, уголовное дело на Галину все-таки завело. Два месяца девушка просидела под подпиской о невыезде, нервничала, с болью осмысливала случившееся. Но следователи в конце концов разобрались. Худенький том уголовного дела оканчивается справедливыми словами: "Прекращено за отсутствием состава преступления". Хотя лично я сделал бы и большее. Изыскал бы в городской казне средства для выплаты Галине внушительной премии за избавление Оренбурга от такой мрази.

Сергей ПЕТРУНИН

Источник: ИД Провинция