Первые дни войны 5-ой танковой дивизии - часть третья

часть 1  | часть 2  | часть 3  | часть 4

Еще 22 июня на станции Родзишки (на современных картах – Рудишкес) был развернут эвакопункт 9-го танкового полка под охраной  трех бронемашин. Между 8 и 10 часами в районе станции немцы выбросили парашютный десант численностью до двух рот. Зам. командира полка батальонный комиссар П.С.Григоренко  возглавил атаку на них, в результате значительная часть десантников была уничтожена, а остальные рассеялись. Что после этого стало с группой Григоренко, в дивизии так и не узнали, но какая-то, пусть и мало что дающая, информация о ней стала известно командованию. 24 июня штаб фронта в своем донесении наркому обороны № 05 сообщил:  «По донесению начальника штаба 29-го стрелкового корпуса, 5-я танковая дивизия в 14.00 23.0.41 г. вела бой с противником в районе Родзишки». Единственным, хоть и косвенным, подтверждением того, что кто-то из наших, кто был в Родзишках, мог впоследствии отойти на северо-восток и уцелеть, является тот факт, что старший врач 9-го полка военврач 2-го ранга Е.Н.Тропаревский в июле 1941 г. значится уже начальником 2-го отделения санотдела 27-й армии.

После отхода с рубежа Даугай-Олькенишки 5-й гаубичный полк отступил в район Лодзеянцы и оказался в расположении 184-й стрелковой дивизии. После первого же огневого контакта с мотомеханизированной частью противника подразделения 184-й дивизии начали разбегаться и отступать на  Вильнюс, так  что немцев некоторое время сдерживал лишь артогонь 5-го артполка. В 6 часов полку было приказано выйти в район леса у станции Понары. На марше колонна была внезапно обстреляна артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем, который вела группа литовских военнослужащих. Ответным огнем одной из батарей бывшие братья по оружию были обращены в бегство. Удалось также установить, что основные силы 184-й дивизии были окружены немцами в районе Валкининкай. Здесь ее боевой путь фактически завершился: отдельные подразделения дивизии с боем вырвались из окружения и ушли на восток (кто на Вильнюс, кто в сторону белорусской границы – на Сморгонь и Молодечно), но большая часть без сопротивления сдалась. Сдавшиеся солдаты и офицеры в большинстве своем вступили в различные полицейские и карательные части, которые были сформированы фашистами на захваченной территории.

Архивные документы свидетельствуют о том, что мятеж в 29-м территориальном корпусе не был стихийным, а сознательно готовился немецкой агентурой с начала 1941 г. Рост  антисоветских настроений среди   военнослужащих был замечен особым отделом корпуса, и 12-13 июня  была проведена широкомасштабная «чистка». Аресты шли все время, но очень вяло, а тут было арестовано сразу много военнослужащих-литовцев. Хотя оптимальным было бы решение не чистить от антисоветских элементов национальные прибалтийские части, а  расформировать их как ненадежные, сделано этого не было. Следствием  измены 29-го корпуса явилась почти полная незащищенность стыка между Северо-Западным и Западным фронтами, что позволило группе Гота, преодолев в короткий срок огромное расстояние,  выйти во фланг и глубокий тыл Западного фронта.

Из 18 тысяч бойцов и командиров  на соединение с Красной Армией вышло не более 2 тысяч литовцев, впоследствии все они вступили в ряды вновь сформированной 16-й литовской дивизии. В нынешней Литве героями считаются, увы, не они, а те, кто дезертировал, сдался в плен и пошел в услужение к фашистам.

После захвата мостов на Немане участь литовской столицы  Вильнюса фактически была предрешена: ничто уже теперь не могло остановить рвущиеся через южную Литву на Минск моторизованные  корпуса  группы Гота. В самом Вильнюсе боеспособных войск почти не было. Гарнизон имел лишь горстку военнослужащих из состава своей дивизии: батальон  и несколько подразделений, охранявших казармы и склады. В городе находилось также управление 9-й дивизии НКВД вместе с частью 84-го полка.

Силовые ведомства Литовской ССР (НКВД и НКГБ) занимались эвакуацией документов и имущества и на обстановку в городе практически не влияли. По инициативе командира дивизии был сформирован штаб по обороне города. Однако, несмотря на все принятые меры, порядка не прибавилось. Во вторую половину дня 22 июня на город хлынули нескончаемые людские волны из отдельных военнослужащих, остатков разбитых на границе частей и беженцев, Люфтваффе же продолжало наносить удары по военным и гражданским объектам. Возникшая при этом паника привела к тому, что милиция и городское управление НКВД частично разбежались, органы Советской власти перестали функционировать, управление Литовской железной дороги также разбежалось. По улицам усиливался огромный поток отступающих, разрозненных частей Красной Армии, которые наполняли город различными паническими слухами и сведениями о разгроме. Этот поток все сметал на своем пути и усиливал панику при появлении над городом вражеских самолетов. Истинного положения на фронте узнать было невозможно. Подразделения 84-го полка по мере возможности старались поддерживать порядок, а также боролись с мелкими десантами и антисоветскими акциями местного населения. Все попытки останавливать бегущих с фронта успехом не увенчались.

Между 13 и 14 часами 23 июня в штаб обороны  прибыло трое сотрудников НКГБ, которые пригласили комдива 9-й дивизии на вокзал, на экстренное совещание. На вокзале никого не оказалось, так как, видимо, паника сделала уже свое дело. Офицеры НКГБ заявили, что «положение в городе безнадежно, на Вильно двигается мех. колонна и что они город покидают». что «на Вильно двигается мех. колонна», очевидно, приняв танки своей же 5-й дивизии за немецкие. Выждав, пока людской поток не снизился, полковник В.Н.Истомин отдал приказ на отход по шоссе по направлению на Молодечно. Находившиеся за городом подразделения 84-й дивизии и другие части, которые по приказу штаба обороны занимали на подступах отдельные участки обороны, снялись самостоятельно и ушли в неизвестном направлении. Так столица Литвы была оставлена без боя, а дивизия Ф.Ф.Федорова – без какой-либо поддержки.
При отходе к Вильнюсу обескровленной, измотанной сутками почти непрерывного боя,   5-й дивизии удалось, возможно, лишь на короткое время оторваться от противника.  Фактически соединение более чем на 50 % утратило боеспособность. Судя по тому, что ее танковые полки 22 июня в силу специфики поставленных задач (отбить назад  два захваченных подразделениями вермахта отдаленных друг от друга моста) действовали по отдельности, целостность также была утрачена. Еще в ночь на 23 июня некоторые части  5-й танковой дивизии разновременно отходили от Алитуса, часто в разных направлениях, потеряв связь со  штабом.

Попытка 5-й танковой  удержать Вильнюс окончилась трагически. Отойдя к предместьям столицы Литвы, ее подразделения заняли оборону на  южной и западной окраинах  города.  На прямую наводку была поставлена вся артиллерия. Защитники города сосредоточенным огнем заставляли разворачиваться в  боевой  порядок  идущие  по шоссе немецкие колонны, при этом подбили немало боевых машин и другой техники, истребили десятки захватчиков. На  редкость эффективным был огонь поставленных на прямую наводку гаубиц. По данным бригадного комиссара Ушакова, было выведено из строя до двух батальонов танков, 4 батареи противотанковых орудий, 6 минометных батарей. В этом бою исключительную стойкость и храбрость показали командир огневого взвода 5-го артполка младший лейтенант Романов, младший лейтенант Поляков, лейтенант Фомин и старший лейтенант М.И.Веденеев. Бывший начальник штаба  29-го корпуса полковник П.Н.Тищенко вспоминал: «Подступы к Вильнюсу со стороны Алитуса были усеяны трупами и подбитыми танками как немецкими, так и нашей славной 5-й танковой дивизии. Кажется, на южной окраине Вильнюса я присоединил к штабу корпуса башенного стрелка из  5-й танковой дивизии, который еле передвигал ноги, но упорно шел с танковым пулеметом на плече. Он мне рассказал, что 5-я танковая дивизия геройски дралась, пока было горючее и боеприпасы. Его экипаж вынужден был подорвать танк, сняв предварительно [с него] пулемет». И снова исход сражения  во многом решили удары пикирующих бомбардировщиков Юнкерс-87. На боевые порядки дивизии было совершено до 12 налетов (в некоторых из них принимало участие до 70 машин) с массированным применением зажигательных авиабомб. Остатки частей отступили на юг, к белорусским Ошмянам и еще далее. Несколько смельчаков натракторе СТЗ-5 сумели в одиночку довезти одну из уцелевших гаубиц артполка почти до Минска и по акту передали ее начальнику артиллерии стрелковой дивизии 13-й армии. Одна из групп военнослужащих  послужила основой партизанского отряда.

Только 2 июля в Москву ушло донесение за подписью майора Васильева из бронетанкового управления фронта. В нем констатировалось: «В ночь на 24.6.41 г. 5-я танковая дивизия с остатками танков (38) и гаубичным артиллерийским полком вышла из окружения и сосредоточилась в районе лесов 10-15 км юго-восточнее Вильнюс… Оставшиеся бойцы и командиры только 26.6.41 г. стали появляться в районе Полоцк и 30.6.41 г. в районе Псков. Материальная часть боевых машин полностью уничтожена или оставлена на территории противника». Это сообщение было последним, больше никаких сведений о дивизии Ф.Ф.Федорова с Северо-Западного фронта не поступало. Лишь начальник АБТУ фронта полковник П.П.Полубояров в своем письме от 11 июля  генералу Федоренко подытожил: «5-я танковая дивизия погибла вся также в ряде окружений. Личного состава совершенно нет. Считаю, что остатки можно искать в составе войск Западного фронта». Как оказалось, Полубояров был совершенно прав. После тяжелейшего боя за Вильнюс  полуокруженные мехвойсками  и пехотой противника остатки подразделений 5-й танковой дивизии начали отходить в район Ошмян. При отходе они встретили отряд из восьми немецких танков, капитан Новиков и помошник начальника политотдела дивизии старший политрук Подпоринов смело и решительно атаковали его и одержали победу.

По словам Х.Орлова, после того, как части германской 7-й танковой дивизии были приведены в порядок и снабжены всем необходимым в течение короткой ночи, 23 июня они покинули южный плацдарм на Немане и направилась к высотам вокруг Вильнюса. Орлов писал: «7-й танковый разведбатальон стремительным ударом захватил неповрежденным важный мост в 10 км западнее Вильнюса, тем самым дав возможность 25-му танковому полку (командир полковник Ротенбург, был убит в боях за Минск – Д.Е.) обойти город с юга, ударить в северном направлении и к наступлению ночи окружить город, заняв танками восточные пригороды». В 5 часов утра 24 июня  мотоциклетный батальон противника ворвался на вильнюсский аэродром и вступил в город. Вильнюс был украшен государственными литовскими флагами, население высыпало на улицы, приветствуя «освободителей».

В это же самое время  остатки 5-й танковой дивизии, имевшие  15  танков, из них несколько  Т-34, 20 бронемашин и 9 орудий, с  обозом, переполненным  ранеными, вышли  в район КП 13-й армии Западного фронта недалеко от Молодечно. Таким  образом, 5-я стала первой реальной силой в составе армии, которая до этого состояла только из управления и батальона связи. В разговоре с командующим армией генерал-лейтенантом П.М.Филатовым полковник Ф.Ф.Федоров обстоятельно рассказал о событиях в Литве. По его словам, к полудню 23 июня в ходе боев на окраинах Вильнюса дивизия потеряла убитыми и ранеными до 70 % личного состава, до 150 танков, 15 орудий и до 50 % бронемашин и грузовиков. За 22 и 23 июня, как считал Федоров,  воинами его 5-й ТД  было подбито до 300 бронеединиц противника и сбито 11 самолетов. 24 июня все уцелевшие боевые машины дивизии были сосредоточены под руководством командира 9-го полка полковника И.П.Веркова.

Прочтя эти строки, кто-то может скептически пожать плечами или, хуже того, усмехнуться: ну да уж, подбили за сутки столько танков противника (да еще и в первые дни войны), а где за такой подвиг всенародное признание, где описание этого подвига, наконец, в исторической литературе?

Что ж, раз посчитали немцы этот эпизод «крупнейшей танковой битвой», значит, оценили наших танкистов по достоинству. А что скрыли свои потери, так это обычное дело. Даже если и преувеличил Федоров вражеские потери в два-три раза, все равно урон был большой. Свои подбитые танки (те, что не слишком пострадали) вскоре были отремонтированы – тылы у немцев были организованы отлично и в запчастях к бронетехнике недостатка не было. Вот и вышло все шито-крыто.

часть 1  | часть 2  | часть 3  | часть 4

Куратор Александр Артамонов
Александр Артамонов — военный обозреватель, редактор французской версии, ведущий обзоров «Контрольный выстрел» — на канале медиахолдинга «Правда.Ру» *