В вертолете Лебедя были выжившие...

Понимаю, что строчки эти совсем не радостные, не новогодние, не искрящиеся счастьем и планами на будущее. Но у каждого свои итоги. Мои такие.

Лежу. Остриженная, седая, худая. На ногах 10 килограммов железа — аппарат Илизарова, в позвоночнике — титановая пластина, нет ребра, не шевелятся стопы. Последствия апрельской катастрофы.

Я очень долго обдумывала эту свою первую маленькую заметку. Писать — не писать. А потом поняла, что не написать просто не имею права. После объявленной коллегами акции в мою поддержку мы стольким людям должны сказать спасибо. Мы — это моя семья, мои близкие и особенно мама. Все эти долгие и страшные восемь месяцев она не отходит от меня ни на минуту.

Но буду честна. Когда стали приходить первые письма, причем со всех концов России, я на них реагировала вяло и беспомощно. Физическая боль настолько измучила меня, что на эмоции просто не было сил. Все это время, особенно первые шесть месяцев, боль не отпускала. Помню, просила оставить меня одну, с черной надеждой глядя на горы таблеток на больничной тумбочке. Муж вовремя убрал их. Еще больше я мучилась от того, что не могу быть с детьми, а ведь я так нужна маленькой дочке. Но когда ее привозили, не могла обнять. Любые прикосновения, даже любимого ребенка, причиняли невероятные муки.

К этим страданиям прибавлялись другие. Приходили следователи, и я вынуждена была читать тома уголовного дела, беспрерывно натыкаясь на фотографии трупов. Потом я научилась их быстро перелистывать, но память упорно возвращалась в то воскресное утро... Полет, качнуло, удар, крик генерала: "Что за черт!" Очнулась в невероятно скрюченной позе, моя кровь капает на лицо Геннадию Тоначеву, он увертывается, но пошевелиться ни он, ни я не можем. Недалеко неподвижный Шлык. Напротив виднеется беленький кулачок Надежды Кольбы. Я отчетливо осознаю, почему он такой белый... Двигатель продолжает работать, и Тоначев начинает материться: "Сейчас взорвемся!" Вдруг все смолкает, и мы слышим удары о железо. "Помогите" - тоненьким голосом кричит самая младшая — Наташа Пивоварова. Мы с Эммой Мамутовой не выдерживаем и тоже начинаем звать на помощь. С улицы доносится: "Да там живые!" Удары все ближе, и мне кажется, что ломик вот-вот воткнется мне в бок, я сижу в самом хвосте, у зияющей дыры. Сколько длится этот кошмар, не знаю, но нас вытаскивают из вертолета, и уже в машине я проваливаюсь в темноту. Какая-то женщина шепчет мне: "Читай молитвы..."

В Ермаковской больнице врач-реаниматолог Константин Барышников вытащил меня с того света, чтобы через два месяца я, одуревшая от боли, крикнула ему: "Зачем таких спасают?". Каюсь.

Таких спасают. Чтобы они могли жить, видеть детей, обретать любовь. Несмотря на муки, я просто искупалась в человеческой любви и внимании. У меня столько верных друзей и добрых знакомых.

Сейчас я вновь и вновь перечитываю письма и от совсем незнакомых мне людей и поражаюсь участию, теплоте, доброте. В них много советов и рекомендаций. Особенно ценны рассказы тех, кто пережил подобные травмы. Спасибо всем.

Жизнь продолжается.

Елена Лопатина

Автор Алексей Корнеев
Алексей Корнеев — журналист, корреспондент информационной службы Правды.Ру
Куратор Сергей Каргашин
Сергей Каргашин — журналист, поэт, ведущий видеоэфиров Правды.Ру *