Кильдинское гетто

Узница концлагеря в Мюнхене, которую в 1945 году освободили американские военные, сравнивает свою нынешнюю жизнь с фашисткой неволей

Галина Петровна Афанасьева, жительница поселка Кильдинстрой, — бывшая малолетняя узница фашистского концлагеря в Мюнхене. Выживших в этом фашистском гетто советских детей американские солдаты, освободившие пленников в 1945 году, называли детьми неба, считая их чудесное спасение делом не рук человеческих, а Божьего провидения. До недавнего времени бывший "небесный ребенок" Галина Афанасьева свято верила, что мера земных страданий, отпущенных на ее долю, давно исчерпана, ведь в фашистском плену еще ребенком она прошла все круги ада. Могла ли себе представить Галина Петровна, что на склоне лет в России ей вновь придется испытать нечеловеческие мучения, сопоставимые по своей жестокости разве что с ужасами детского фашистского концлагеря.

Дом-призрак и его обитатели

Адрес российской резервации, где людей подвергали нечеловеческим пыткам и где Галина Афанасьева поняла, что ужасы фашистского плена для нее не закончились: поселок Кильдинстрой, улица Советская, дом 3. Сейчас в этом заброшенном пятиэтажном здании из красного и белого кирпича уже никто не живет. Бывшее общежитие бывшего кирпичного завода смотрит на поселок пустыми глазницами выбитых окон с укоризной. Когда-то самый красивый жилой дом в Кильдинстрое сегодня "плачет", обливаясь слезами с пятого по первый этаж, так как с кровли давно сорвано толевое покрытие. Также сняты практически все двери, поэтому гуляющий по ночам в доме ветер издает такие вопли, что распугивает даже поселковых собак и ворон. Однако в этом пустующем и практически разобранном по запчастям доме до сих пор зарегистрированы 12 семей. По документам все эти люди все еще проживают в доме-призраке, в доме, которого фактически уже нет. До этих людей еще не дошла очередь на расселение, поэтому они мыкаются по чужим углам в надежде на лучшие времена.

Предприятие "КСМ-Кола", которому принадлежали и кирпичный завод, и общежитие, решением суда давно объявлено банкротом. Пятиэтажное здание передано администрации Кольского района. Из двух вариантов — долгосрочный и дорогостоящий ремонт или расселение — было выбрано последнее. Надо сказать, что так называемое расселение длится третий год. Все это время обитатели дома-призрака стойко держали оборону и долго не покидали пределов своего жилища, даже когда в злополучном здании отключили электричество, воду, отопление и перестала работать канализация. Невероятно, но в таком мертвом доме несколько десятков человек каким-то непостижимым способом умудрились прожить три года.

"Идти нам было некуда, — говорит Галина Афанасьева, — поэтому мы жили в таких нечеловеческих условиях, каждый день надеясь, что что-то изменится к лучшему". Один русский классик говорил, что придумывать и измышлять закрученные сюжеты романов — дело неблагодарное, потому что жизнь все равно окажется более искусным романистом и круче, чем в жизни, все равно не придумаешь. Я лишний раз убедилась в этом, узнав, как жили обитатели мертвого дома. В промерзших квартирах, на стенах которых наросла ледяная шуба, дети делали уроки при свечах. А родители таскали воду из ручья и пытались подключиться к электрическим проводам на соседних столбах, чтобы в их доме появился хотя бы свет. Вечером жители мертвого дома собирались во дворе и разводили большой костер. На этом костре люди варили себе еду. "Надо было выживать, и мы начали приспосабливаться, — рассказывает Галина Афанасьева, — мужчины раздобыли большую решетку, установили ее над костровищем. На этой решетке один раз в день мы и варили свой нехитрый обед. Жаль только, все кастрюли испортили, с тех пор вся наша посуда превратилась в закопченные котелки". Вечерний костер для детей мертвого дома был самым лучшим временем. У костра малышам подстригали ногти на руках и ногах, так как снять варежки и разуть ребенка в промерзлых квартирах означало обречь малыша на долгую болезнь. "Смотреть в глаза детям, сгрудившимся у костра, — продолжает Галина Афанасьева, — мне было просто больно. Перед глазами все мутнело, я уже плохо понимала, какой на дворе год. Все путалось, и мне казалось, что и эти замерзающие дети, и их измученные родители, и я сама, и все мы — не граждане великой России третьего тысячелетия, а узники фашистской Германии, согревающиеся у костра возле бараков для пленных в концлагере...".

Люди в белом

В концлагерь в Мюнхене четырехлетняя Галя Афанасьева попала из деревни Плюс, что в Псковской области. Ее отец партизанил в псковских лесах, и надо же ему было прийти проведать жену и шестерых детей именно в тот день, когда немцы устроили на деревню облаву. Ужасы тех дней отложились в памяти Галины Петровны отрывочными картинами. Например, она хорошо помнит, как ее родителей, братьев и сестер загоняли в вагон, подталкивая штыками. Как споткнулась и упала ее младшая сестра Верочка. Какой ужас застыл в глазах ее матери, кинувшейся поднимать дочь, и как их швырнули в вагон с такой силой, что Верочка распорола о металлический штырь ногу. Помнит Галина Петровна, как соседскую девочку остервеневшие фашисты подбросили в вагон прямо на штыке, помнит безумные глаза женщины, несколько дней пути в Германию прижимавшей к груди тело убитого ребенка. Помнит безысходность отца, который не мог себе простить, что попался в плен. Беспокойство матери, которая то и дело, как цыплят, пересчитывала по головам своих шестерых детей. От страха у маленькой Гали начался жар. До сих пор Галина Петровна чувствует солоноватый вкус воды, которая стекала в рот с мокрой тряпки, уложенной матерью на горячий лоб дочери.

В лагере узников распределили по отсекам. "Мне эти отсеки, — вспоминает Галина Петровна, — казались какими-то стойлами, где было всегда очень холодно, всегда хотелось есть, где я все время падала от недоедания". В детском гетто в Мюнхене выжили не многие, от холода, голода и непосильной работы умирали целыми семьями. А вот Афанасьевы выстояли всем составом. Это сейчас Галина Петровна знает, что освободили узников американцы. А в 1945-м солдаты, говорящие на непонятном языке и открывающие отсеки в концлагере, показались Гале злодеями, такими же, как и фашисты. Шестилетняя узница поверила в то, что это освободители, лишь после того, как получила плитку американского шоколада. Изведенные голодом дети набросились на невиданное лакомство и уничтожили все шоколадные запасы американцев в считанные минуты. С тех пор Победа ассоциируется у Галины Петровны с горьковатым вкусом шоколада, а американцев она не в силах критиковать даже за вторжение в Ирак или войну во Вьетнаме. Кстати, Галина Петровна имела реальный шанс стать гражданкой Америки. Она помнит, как родители долго спорили, уехать ли им после освобождения за океан или вернуться на Родину. Отец хотел уехать, мать с пеной у рта доказывала, что нужно вернуться. Вернулись.

Галина Петровна отчетливо помнит, как хмуро встретила их Родина. На границе родителям устроили допрос с пристрастием. "В фильмах комитетчиков изображают в черных кожаных плащах, — вспоминает Галина Афанасьева, — а те, что били мою мать, были в белых пальто, белыхшляпах и даже в белых перчатках. Я хорошо это запомнила, потому что эти люди в белом через некоторое время были заляпаны кровью. Я и мои братья с сестрами бросились к матери, обхватили ее со всех сторон. А люди в белом еще некоторое время продолжали избивать нас, так что под конец процедуры стали похожими на каких-то палачей, с ног до головы залитых кровью". Отца Галина Петровна с того страшного дня не видела, его следы затерялись где-то в советских лагерях для бывших военнопленных.

Все в руках божьих

Об ужасах фашистских застенков Галина Петровна старается не вспоминать. Правда, иногда страшные реалии дня сегодняшнего смешиваются с картинами давно минувших дней. В такие минуты отчаяния Галина Петровна ощущает себя маленькой девочкой, загнанной фашистами штыками в стойло. Однажды ночью, когда в мертвом здании общежития было отключено отопление, а на дворе трещали морозы, Галина Петровна примерзла спиной к стене. Проснувшись той ночью от нестерпимого холода, Галина Петровна вдруг начала звать свою мать и сестер. На секунду ей показалось, что она в ледяном стойле где-то на окраине Мюнхена и что нужно спать, обнявшись с сестрами и братьями, иначе можно замерзнуть насмерть.

Напротив комнаты Галины Петровны жил моряк. У 40-летнего мужчины не было закалки фашистских лагерей, и он, не в силах больше прозябать в мертвом доме в нечеловеческих условиях, повесился. "Я подумала тогда, — говорит Галина Афанасьева, — что выпавшие в детстве на мою долю испытания в концлагере помогли мне выстоять и не сойти с ума от жизни в доме-призраке".

Сейчас Галина Петровна, впрочем, как и еще 12 семей, до сих пор зарегистрированных в нежилом общежитии и ожидающих своей очереди на расселение, снимает квартиру в деревянном доме. Из своей небольшой пенсии пенсионерка отстегивает 350 рублей в месяц хозяйке квартиры плюс 96 рублей за баллон газа. Все ее многочисленные обращения в поселковую администрацию и в администрацию Кольского района заканчиваются стандартными письмами чиновников, общий смысл которых — денег нет, когда появятся, тогда и приобретем для вас квартиру.

Однажды, правда, в администрации поселка Кильдинстрой Галину Петровну "порадовали", что проблема с предоставлением ей жилплощади решена и назвали адрес, куда и предложили пенсионерке сходить и осмотреться. Осматриваться в старую деревяшку Галина Петровна пошла с приятельницей: в печально известную на весь поселок квартиру, где недавно зарезали старушку, одной идти было жутковато. Увиденное действительно превзошло все ожидания. В квартире отсутствовали окна, двери, не работала канализация, и не было воды. Из всех благ цивилизации — лишь отопление и электричество. Плюс ко всему огромные лужи запекшейся крови на полу. От предложенного жилья Галина Петровна отказалась. Сейчас в снимаемой ею квартире воды, кстати, тоже нет и тоже не работает канализация. Пенсионерка таскает воду на второй этаж с ручья. "Несу воду, — говорит Галина Петровна, — и думаю: сколько принесу, столько и вынести придется, ведь слив не работает".

Однако Галина Афанасьева не унывает и надеется, что очередь на расселение когда-нибудь до нее все-таки дойдет. Выживший в фашистском гетто "небесный ребенок", Галина Петровна уверена, что все в руках Божьих. А Бог страдальцев не оставляет...

Наталья ЧЕРВЯКОВА, Пос Кильдинстрой, "Норд-ВестЬ курьер"