Микки Рурк: Жизнь в моей шкуре – жуткая боль

Микки Рурк ( Mickey Rourke ) — классический пример того, что может сделать с людьми звездная болезнь. Достигнув апогея славы, этот любимец женщин в одночасье потерял все, или почти все. Однако он нашел в себе силы вернуться к человеческому образу жизни. А еще этот великолепный актер нашел в себе мужество поделиться опытом "жизни на дне" с широкой аудиторией, а это дорогого стоит. Данное интервью вполне смахивает на исповедь. На встречу с корреспондентом звезда Голливуда опоздал на час. В костюме с иголочки, рукопожатие слабое, остекленевшие глаза, — таким его увидел журналист.

- Мистер Рурк , вы неважно выглядите.

- В минувшие дни было несколько вечеринок. Сейчас я снова в порядке.

- Раньше у вас для Голливуда был припасен только фунт презрения. Вы говорили, что там речь идет только о деньгах, а не об искусстве. Сегодня что-то изменилось?

- Конечно! За последние дни я дал почти сотню интервью. Теперь вот сижу перед вами, хотя раньше я бы выбросил вас отсюда вон. А если нет, то, определенно, нес херню, типа "Классные сиськи, детка! Все можно". Я могу говорить и толково, и профессионально. Слишком долго я был не у дел и теперь я научился ценить это.

- Стало быть, ваше отношение к Голливуду изменилось в лучшую сторону?

- Да. Раньше я ни за что не хотел приспосабливаться к этой индустрии. Думал, я такой даровитый актер, что я сильнее, чем вся эта система. Сегодня я знаю — это часть грязной игры: тот, кто хочет работать, должен участвовать в шоу. Так что моя война закончилась.

- Раньше вы были настоящим засранцем: отказывались от ролей, как только мантия режиссера вам не подходила, с другими актерами не разговаривали, в свободное время дрались в барах...

- Да, в Беверли-Хиллс я был окружен десятью " Ангелами ада ". Знаете, сколько во мне было бешенства?! Дела шли у меня чудесно, но у меня не было благодарности — ни к деньгам, ни к карьере, ни к собственному здоровью, ни к моей удивительно красивой женщине. Жизнь в шкуре Микки Рурка причиняла ужасную боль. Я просыпался в ярости и шел спать в ярости.

- Откуда бралась эта ярость?

- Мне самому потребовалось много времени, чтобы понять это. Собственно говоря, мне было стыдно. Когда я смотрелся в зеркало, то видел чертова говнюка, которого ненавидел. Я больше не виню никого, кроме как себя самого. Вероятно, еще и тех, которые давно сделали меня тем, кем я стал.

- Вы, видимо, имеете в виду гетто в Майами . Ваш отчим бил вас?

- Случались такие плохие вещи, которые трудно себе представить и которые невозможно компенсировать ни славой, ни деньгами. Когда я был маленький... Однако я не хочу говорить об этом. Ничто не может застраховать тебя от того, что ты, будучи ребенком, поранишься или больно ушибешься. Это часть тебя, как... как будто бы ты всю жизнь просидел в тюрьме.

- Как вы справились с этим?

- Я долго разговаривал с моим терапевтом. Вот уже 9 лет я его пациент. Он сказал: "Если ты со всеми людьми обращаешься таким образом, как будто бы они тебе наносят вред, то ты в проигрыше, а они — в выигрыше". Я хочу предотвратить такое развитие событий. Мой отчим многое испортил в моей жизни, и я хочу бороться с этим негативом, чтобы не потерять то хорошее, что еще осталось во мне. Он больше не будет меня контролировать.

- В 80-е вы приобрели позолоченный " Роллс-ройс ", ночной клуб и виллу в Беверли-Хиллс, в которой оттягивались на полную катушку до тех пор, пока все ваши соседи не сбежали. Вы одурманивали себя, чтобы забыться?

- Вероятно. Я запутался. Долбанный кретин! Я по инерции окружил себя другими долбанными кретинами, которые соглашались со всем, что я вытворял и хотели только моих денег.

- Трудно быть мировой кинозвездой и неиспорченным человеком одновременно, верно?

- Да. Люди совершенно по-разному общаются с тобой. Это странно. За 15 лет до этого, когда у меня не было ни единого доллара в кармане, никто не приглашал меня в ресторан. Зато если ты можешь позволять себе это все, они говорят: No money, please . ("Позволь расплатиться за тебя"). Они, как собаки, тычутся в твою задницу! Я не мог с этим мириться.

- Вы не откликнулись на предложение Дастина Хоффмана, который предложил вам роль, доставшуюся в итоге Тому Крузу , в "Человеке дождя" ( Rain Man ). Страдали манией величия?

- О да, я стал заносчив. Считал, что и так получаю все роли, которые хороши до невероятности! И когда я уставал сниматься, мне надоедало и мое самолюбование.

- Вы снялись в фильме как "Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо" ( Harley Davidson and the Marlboro Man ) с Доном Джонсоном, но при этом ни разу не прочитали сценарий " Криминального чтива " ( Pulp Fiction ).

- Поверьте, я чертовски сильно раскаиваюсь. Но несмотря на успех "ХарлиДэвидсон и ковбой Мальборо", я не чувствовал себя хорошо. Я думал: это не я. Лучше я чувствовал себя на улицах, по которым ходил. Я ненавижу их, но они часть меня.

- Это, в общем, соответствует, и кругу ваших знакомых. Вы были дружны с убитым рэппером Тупак Шакуром ( Tupac Shakur ), боссом мафии Джоном Готти ( John Gotti ) и Сонни Баргером ( Sonny Barger ), главарем "Ангелов ада" ( Hell's Angels ).

- Да, пожалуй, лучше всего я чувствую себя с людьми улицы. Возьмите хотя бы Роберта ( Рурк указывает на своего спутника, который выглядит как мексиканский наркоделец ). Я знаю его уже 15 лет. Прежде чем он стал моим водителем, он был грабителем банка ( Рурк стреляет из воображаемого пистолета в воздух ) и 8 лет отсидел в тюрьме. Он мне нравится!

- В начале 90-х вы начинали свою карьеру как профессиональный боксер. Вам было под тридцать...

- ... и я боролся против парней, которые были на десять лет моложе меня. Но я думал: до сих пор я умел только сниматься в кино, но я, блин, еще хочу научиться боксировать! Эта мечта преследовала меня с младых ногтей.

- Бокс подстать актерской игре?

- И то и другое достигается во многом одними и теми же способами: инстинктом, языком тела, концентрацией. Ты должен уметь сфокусироваться на предмете, и тебе нужна дисциплина. Я тренировался как животное, у меня был дьявольский удар!

- В результате у вас был пять раз сломан нос, разбита скула и измотана нервная система. И вы жили на $200 в неделю в комнатенке, размером не более ящика для обуви.

- Да, я оказался на дне. Я должен был продавать свои мотоциклы, чтобы платить за квартиру. Это меня убивало, поверьте! За 11 лет я приобрел 10 мотоциклов, сегодня остался только один.

- Когда вы поняли, что нуждаетесь в терапевтической помощи?

- Только тогда, когда понял, что в моей жизни наступила черная полоса. Девять лет назад я сидел в своем доме в Лос-Анджелесе. Шел дождь, сверкала молния, гремел гром. Дом принадлежал банку, я продал и потерял все — друзей, мотоциклы, честь. Даже моя жена хотела уйти. Она сказала мне: "Если я останусь с тобой, то снова начну употреблять наркотики. Ты убьешь меня своим непостоянством и сумасбродностью". Сегодня я знаю, что она была права. Я плакал как ребенок, умолял: пожалуйста, не уходи.

- В прессе писали, что вы якобы отрезали себе мизинец.

- Да, чтобы она не ушла. Я кровоточил как свинья. Но смотрите — его снова пришили! ( Рурк демонстрирует левую руку со шрамом ).

- Ваш брак с моделью Карре Отис( Carré Otis ) часто попадал на первые полосы газет. Отис говорила, что бросила вас из-за увечья. Вы ее все еще любите?

- Конечно. Уже 9 лет как у меня нет никаких связей, хотя масса девушек кружит вокруг. Семь чихуахуа — вот моя семья. Я не продал бы ни одну из них и за $ 10 млн. Я приобрел их, когда моя жена покинула меня. Я не хотел менять ее на другую.

- И вы решили измениться?

- Да. У меня было распухшее лицо, длинные волосы, накачанное тело и я думал: Боже, кем ты стал! Я видел в зеркале монстра. Я видел Марва.

- Марв — ваша роль в фильме " Город греха " ( Sin City ) — безумец, убивший свою подругу. Вы с ним похожи?

- Да, конечно. Я хотел, чтобы все было иначе. Марва невозможно контролировать. Если на него бросали косые взгляды, он кидался в драку. Таким был и я сам.

- Вы часто играли героев, которые разрушают самих себя.

- Поэтому я и чувствую себя великолепно. У меня по этой части большой опыт ( смеется ). Такие роли чаще всего более привлекательны. Но кто знает — теперь, когда я изменился, — вероятно, я и играю иначе? Я не хочу играть только скучных засранцев.

- И все же вы поскучнели?

- Старый Микки нашел бы нового в блевотине! Новый дважды в неделю ходит в церковь, много времени проводит дома один. Он встает в 6.30 и идет в спортзал, затем завтракает , занимается йогой. Затем он занимается своими собаками, снова идет в спортзал, ужинает и ложится спать в 10 часов.

- Ваша нынешняя жизнь не отличается разнообразием.

- Так оно и есть. Поэтому я живу в Лос-Анджелесе, самом скучном городе мира. Я ненавижу его, но в Лондоне или Нью-Йорке я потерял бы над собой контроль.

- Говорят, вашим новым образом жизни вы во многом обязаны вашему агенту Дэвиду Анжеру ( David Unger ).

- Да. Он спас меня, когда я был в полной заднице. Господь послал его мне. Я вообще глубоко верующий человек. Когда мой младший брат заболел, я много молился за него. 5 месяцев назад он умер. Теперь он там, наверху, и направляет мои поступки. Он считал меня сумасшедшим. Незадолго до своей смерти он сказал: "Я не поверил бы, что ты сделаешь это".

- Своим возрождением вы обязаны только Дэвиду Анжеру?

- Да. В течение десяти лет никто не хотел работать со мной, все говорили: тот, кто не возвращается, тот конченный человек. Но однажды Дэвид позвонил мне и сказал: "Я верну тебя". Его единственным условием было, чтобы я слушался его.

- И вы сделали это?

- Как видите! Я берусь за роли, которые он рекомендует мне, даю милые интервью. Я держусь подальше от ребят, которые не идут мне на пользу. Десять лет назад, когда я сам управлял автобусом, вляпался в дерьмо. Теперь я позволяю Дэвиду вести этот долбанный автобус.

- С той поры вы работаете, прежде всего, с молодыми режиссерами.

- Да, они великолепны! Такие ребята, как Роберт Родригес ( Robert Rodriguez ), режиссер "Города грехов", или Тони Скотт ( Tony Scott ), снявший "Домино". Они не испытывали никакого страха передо мной, никаких предубеждений. Они думали, что я просто хороший актер.

- Поверили ли вы сами в свое возвращение?

- Нет. Я до сих пор не могу в это поверить. Но я говорю вам, что теперь я хочу остаться здесь. Я борюсь за это. Уж я-то знаю, как легко потерять над собою контроль.

По материалам немецкого журнала "Штерн"

Отдел культуры