Кто в зоне главный?

- КАК доехали? — приветствовала меня вопросом капитан внутренней службы Татьяна Панкратова, начальник отдела кадров и как называют ее сослуживцы — "душа" личного состава.

- Отлично!..

Меня пригласили пройти в красный уголок, где на фоне скромного интерьера выделялось несколько стендов с разной информационной тематикой. И выделенное курсивом главное напоминание: "Служба в уголовно-исполнительной системе строится в соответствии с принципами законности, уважения и соблюдения прав и свободы личности и гражданства, гуманизма и гласности. Из ст. 2 "Положения о службе". Не ускользнули от внимания и спортивные достижения коллектива, засвидетельствованные множеством дипломов, грамот и благодарственных писем.

- Эти победы признак хорошего здоровья личного состава, ведь так?

- Больше того, — подхватывает Татьяна, — спорт дисциплинирует, и ты обязан быть в форме. И наш инспектор боевой служебной подготовки Ольга Белякова строго следит за этим.

- Я вижу фоторепортаж празднования 70-летней годовщины исправительного учреждения... Получается, вы старше города?

- Об этом вам лучше расскажет наш "долгосрочник", начальник канцелярии, служащая у нас уже 33 года Галина Дмитриевна Сучкова.

Вот что та поведала:

- Еще не было ни города, тем более области, но это учреждение, как лаготделение существовало еще в те самые страшные сталинские времена... Их столько прошло через наш лагерь, неповинно-осужденных, никому не известно... А самостоятельным учреждением по приказу начальника УООП Магаданского облисполкома мы стали в 1968 г.

Сегодня в колонии строгого режима находятся 700 человек. А обслуживает их вместе с личным составом военнослужащих и вольнонаемных около 300 человек.

- Скажите, Галина Дмитриевна, а кто еще из ветеранов служит ныне?

- Бухгалтер А. А. Сухаркина с 1973 г., В. И. Тарасова, А. М. Сучков — наши водители... Но сегодня на 70% молодежный состав, и надо сказать без преувеличения — и девчата, и ребята ценят свою нелегкую профессию и не помню ни одного случая, чтобы кто нарушил воинский Устав... Нас часто посещают высокопоставленные лица и начальство с Управления исполнения наказаний и кроме благодарностей и грамот, иного не имеем. Когда вы встретитесь с ними, вы сами убедитесь, что это так.

КТО ОНИ, БОЙЦЫ "НЕВИДИМОГО ФРОНТА"?

АЛЕКСАНДР Левшов, Татьяна Тяжелова, сотрудники отдела охраны.

- Вы обслуживаете, кроме бесперебойных средств связи еще и другие технические участки — освещение, ограждение лагеря? Я слышала, что без ваших мастеровых рук, как без воздуха? Какое у вас самое "беспокойное хозяйство"?..

- Ежедневно мы делаем обход и осмотр лагерных рубежей (забора) вместе с представителями службы безопасности проверяем и освещение, и емкостную прикосновенную сигнализацию (при прикосновении — звучит сирена).

- И сколько же километров вы проходите за день?

- Если вся площадь лагеря по длине периметра занимает 2 километра, а по диаметру 1,5 км, то в итоге получается приличное расстояние. Кроме того, мы выходим по сигналам тревоги в ночное дежурство... И по вызову... Так что расслабляться нам некогда.

- И клянете свою службу почем зря?

- Нет, как говорится, служба не в тягость, а в радость... Тем более, по сравнению с прошлым: если мы получали раньше на руки "чистыми" 3-3,500 рублей, сейчас до 10 тысяч.

- Есть еще один плюс: через год, — говорит Александр, — я могу уйти на пенсию, в 28 лет. Все зависит не от седины волос, а от выслуги лет на Севере, так что действительно служишь в удовольствие, хотя и не легко.

- Я смотрю у вас женщины и на "вышке", и за рулем, и в штабе...

- У нас от всего личного состава 24% женщин, — отзывается Татьяна Панкратова. — И мужчины говорят, что с нами им уютнее, теплее и легче служится, и везде порядок и чистота. А если серьезно, то слабая половина общества ни в чем не уступает по показателям боевой и служебной подготовки мужчинам...

- У вас коллектив чисто "местный", или есть и городские?

- У нас бесплатный проезд на транспорте, и нет никаких проблем добраться до места службы. Поэтому много магаданцев и из других поселков... Помимо транспортных льгот, ежегодно сохраняется дорога в отпуск и оплачивается проезд "туда и обратно". А это хорошая компенсация за трудности в работе.

- Самый "горячий" участок, — я поняла это из их беседы с начальниками отрядов осужденных ст. лейтенантами Михаилом Акиншиным и Дмитрием Сипайловым, имеющими многолетний стаж воспитательной работы — работа в самой зоне с заключенными. Они для них и "мамки" и духовные наставники.

Начальники особо подчеркивали важность и необходимость даже для рецидивистов, имеющих сроки судимости от 18-20 лет, иметь возможность видеть перед собой понимающие глаза человека, слышащего боль твоей исковерканной, израненной души и покаяние... Я слушала высказывание наставников с напряженным вниманием:

- Мы для них, можно сказать, единственная связь с иным миром... Время карательных мер давно в прошлом, они уступили место гуманному отношению к людям, попавшим, и чаще всего из-за бесконтрольного употребления спиртного, в колонию. И надо понять мотив их преступления, и не бояться впустить их в свою душу... И почему человек, уже получивший наказание, содержащийся в замкнутом пространстве, должен находиться в постоянном страхе перед людьми в погонах?

- А если он против вас затаил зло и за пазухой камень держит? — не соглашаюсь я с такими доводами насчет жалости к "отморозкам" и прочим матерым преступникам.

- И такое бывало, когда один из заключенных бросился на начальника отряда с шилом, которое прятал в рукаве... Но подобное бывает редко, чаще наоборот, настроение у наших "воспитанников" доброжелательное и они, видя к себе человеческое отношение, отвечают тем же. И наша основная задача чуть ли не с первого пребывания осужденного на зоне, готовить его к моменту освобождения, то-есть пройти процесс рессоциации: исправления и оздоровления души... Идет подготовка его к будущей жизни, помощь и поддержка в налаживании полезных связей с родственниками... Но пока не решится на государственном уровне проблема с трудо- и благоустройством освобожденного из колонии, все наши трудоемкие усилия уходят впустую. И общество продолжает воспринимать его, как изгоя, "инородное" тело. И в итоге у него одна дорога — снова в колонию, где ему будут "рады" и ждет его родная "семья", где его и накормят, и оденут... И получается замкнутый круг, который сложно разорвать, преодолевая порой непреодолимые препятствия...
Да... такой ценой достается свобода тем, кто до совершения правонарушений ею не дорожил...

КАК ОБЕСПЕЧИВАЕТСЯ БЕЗОПАСНОСТЬ КОЛОНИИ?

ХОТЕЛОСЬ понять в целом весь механизм контроля за зоной, внутренним распорядком заключенных. Тем более СМИ нередко информируют население о сбежавших то с одной, то с другой колонии особо опасных преступников. Как меня убедили в дежурной части, на которой держится вся безопасность колонии, ими контролируется все, что находится под наблюдательным "оком" и проверяется любой объект и субъект, все ходы и выходы...

Дмитрий Григоренко, капитан — ас своей работы, прошедший мужественный путь от младшего инспектора до начальника службы безопасности, объясняет принцип работы дежурной части:

- Вы спрашиваете, часто ли мы участвуем в обысках, осмотрах, когда на территории колонии 700 человек? Да постоянно, то по вызову, то по сигналу. Когда приезжают родственники, идут спортивные матчи между отрядами. Или проходит концерт и выступают наши барды. То-есть любое передвижение заключенных фиксируется и чуткой спецаппаратурой, и личным составом дежурной части. На выходах и входах с одного помещения в другое или по прибытии новеньких из СИЗО также идет осмотр.

И вы утверждаете, невозможно ни шуруп, ни гвоздь пронести через ваши "умные" спецприспособления?

- Никак нет. На любой металл срабатывают наши помощники — ручные и стационарные металлоискатели "Флокс" и "Ока"... И идет связь по всем постам, поэтому сбоев или осечек в нашей работе не только не может быть... а вообще не должно быть. Здесь все рассчитано на точность и оперативность и, понятно, высокую дисциплину.

- И выходит, заключенным даже вздохнуть свободно нельзя, если всюду за ними "шпионят" "разведчики"?

- Это все проходит незаметно для них, а вся сложность системы известна только нам...

- А теперь и мне известно, — пыталась пошутить я...

- Только в вашем богатом воображении, — ответили мне "контролеры".

ГЛАВНЫЙ

- ПРОХОДИТЕ в кабинет — пригласил меня майор внутренней службы Вадим Михайлович Панкратов. — Как вас встретили мои ребята? Правда, мы не подготовились как надо ко встрече с прессой.

- И хорошо, зато все было естественно и натурально. И потом, у меня от ваших "бойцов" осталось золотое впечатление. Особо поразило то, что вы возитесь, словно с детьми малыми, с людьми, переступившими порог недопустимого, преступниками...

Ведь не за просто так их направили отбывать наказание в вашу колонию строгого режима?

- Но ведь нельзя наказывать дважды за один и тот же поступок...

- Вы говорите и рассуждаете, как ваши начальники отрядов.

- Именно на человеческих отношениях (конечно, не теряя бдительности ни на секунду!) построен весь исправительно-воспитательский процесс в зоне.

- Кроме вашей колонии, есть подобные в области?

- Есть ИК в Талой, так сказать, для "первоходов"-новичков, СИЗО-1 в Магадане, СИЗО-2 — в Сусумане и ИК-2 — колония вольных поселенцев в п. Сплавная.

- Я разговаривала с двумя вольнопоселенцами, живущими рядом с колонией. Это тоже эксперимент на доверие?

- Если так можно выразиться, то да. Это относится к тем, кто в течение длительного времени проявил себя только с положительной стороны, не имел ни одного замечания и, конечно, это еще и как поощрение за трудовые заслуги.

- У вас есть свои предприятия или цеха?

- Ну представьте себе маленькое государство, в котором должно быть все. Так и у нас. И производство есть, где можно поработать от души, и возможность отдохнуть... А то, что наши подопечные трудятся на совесть, говорит высокое качество мебели, изготовляемой у нас в колонии. Очень много способных людей, самородков, и они раскрывают свои таланты, кто игрою на гитаре, кто в спорте...

- Ес ть ли какие у вас проблемы с кадрами или в хозяйственной сфере?

- Одно волнует и меня, и моих сослуживцев, что городские и областные власти не обращают внимания на общепринятую программу государственной поддержки. И получается, мы только своими силами пытаемся помочь освободившемуся заключенному. А ведь все сидящие, отбывающие срок — это наши земляки, уже имеющие рабочие специальности, и среди них есть мастера своего дела в хорошем смысле этого слова, а не в понятии жаргона... Но пока не сломается барьер непонимания, психологии восприятия "зэка" не как человека, а "отброса" общества, мы так и будем биться с проблемой трудоустройства и быта освободившегося осужденного. Ну куда же ему податься, если кругом тайга, а билеты на самолет "кусаются" и не всем людям по карману. Куда же ему, как не возвратиться в свои родные пенаты? Вот так и будем биться "в одиночку" за выживание возвращенного к жизни на воле человека... И пока у нас не будет взаимосвязи с высшими эшелонами власти, все останется на прежнем месте. Хотя положительные опыты уже есть и уголовно-исполнительная система, как, например, в Краснодарском крае, работает в единой финансово-экономический и социальной системе всех структур региона... Мы пока об этом можем только мечтать...

Да... жизнь, как пульсирующий перекресток, который порою сложно перейти, проехать, не зная по какой дороге следовать дальше... А они, эти пути-дороги, могут привести и в тупик, или к обрыву... Жаль, что на жизненном перекрестке нет регулировщиков и даже светофоров...

Надежда Линникова, "Вечерний Магадан"